Свое неравнодушное отношение к камням я никогда не скрывал, хотя для многих оно кажется очередной моей странностью. Однако же странным это увлечение назвать тяжело, так как еще в ранние школьные годы я стал посещать со своими друзьями терриконы угольных шахт, коими изобилуют окрестности моего микрорайона. И вот лет в 14-15 лет, в очередных поисках приключений, мой близкий друг Саша Ушев и я впервые обнаружили настоящее царство камней, которое на деле оказалось старым карьером впечатляющих размеров. Позже от родителей я узнал, что это следы добычи ртутной руды в недалекие советские годы. И занималось этой добычей предприятие «Никитовский ртутный комбинат». Однако с распадом СССР спрос на ртуть практически исчез, и, как и многие другие промышленные гиганты города, комбинат закрылся.
Каково же было мое удивление, когда набрав в поисковой строке Google «Горловский ртутный комбинат» я обнаружил весьма интересный для меня сайт предприятия-наследника Никитовского ртутного комбината - ООО «Никитртуть». Сайт оказался насыщен различной интересной информацией, наиболее ценным для меня оказался очерк об истории ртутного производства в Горловке. Частично приведу здесь его содержимое.
Источник: http://nrk.delimax.ru/rus/info/history/
В конце 1872 года в Донбасс приехал горный менеджер Александр Андреевич Ауэрбах. В 1885 году Ауэрбах познакомился с донбасским инженером, управляющим Чегарской угольной копью Аркадием Васильевичем Миненковым и с его открытием. В 1879 году Миненков случайно открыл в Никитовке (сегодня район Горловки) месторождение ртутной руды: ожидая поезд на Харьков, решил пройтись по пристанционному поселку и обратил внимание на каменные заборы возле домов, сложенные из песчаника с красноватыми вкраплениями. Расспросив жителей, Миненков выяснил, где находятся каменоломни. Это были древние шахты глубиной 12-20 метров, просто «набитые киноварью и ртутной рудой». Аркадий Васильевич обратился к Ауэрбаху, как к известному специалисту по горному делу, за советом.
Для изучения опыта добычи ртути Ауэрбах с Миненковым поехали в Австрию и Испанию, на тот период — мировые центры добычи ртути и основные страны-поставщики ртути в Россию. По приезду из-за границы решили строить в Никитовке рудник, завод «по возгонке ртути» и жилой поселок. Весь производственный комплекс назывался именем жены Ауэрбаха — «Софиевский», в него, кроме завода, входили шахты по добыче руды «София», «Чегарники», «Железнянка», позднее также угольные шахты. Строительство завода начали весной 1886 года, а уже 14 декабря была обожжена первая руда.
До создания Никитовского производственного комплекса ртуть в Российской империи добывалась на Урале. Однако уральская ртуть не имела промышленного значения. Поэтому для производственных нужд ртуть ввозили из Испании и Австрии. Никитовский завод не только обеспечил империю ртутью, но и стал ее экспортировать — в середине 90-х годов ХIХ в. никитовская ртуть стала вытеснять с международного рынка австрийскую и испанскую.
После новой реорганизации владельцем общества «Аренда угольных копей А. Ауэрбаха» стал Азово-Донской банк. В 1912 г. в Российской империи начался экономический подъем. Акционерное общество, кроме эксплуатации угольных копей, начало новую разведку ртутных руд, в 1913 г. приобрело угольную копь у Алексеевского горнопромышленного общества. Разведка ртутных руд дала обнадеживающие результаты и было принято решение о строительстве нового предприятия, поскольку старый завод был разукомплектован. В 1914 г. с австрийской фирмой «Аухаген» был заключен договор на постройку завода по производству ртути. Однако строительство прервала Первая мировая война. В 1915 г. на недостроенном заводе было установлено оборудование и из ранее имевшихся запасов руды организовано производство ртути для нужд военной промышленности. Ауэрбаху не удалось продолжить участие в возрождении своего детища — в 1916 г. потомственный дворянин, действительный статский советник Александр Андреевич Ауэрбах, поставивший на современную научную основу ртутное производство, равного которому не было в России, умер.
С октябрьскими событиями 1917 г. общество «Ртутное и угольное дело А. Ауэрбаха и К0» прекратило деятельность, а 23 января 1918 г. предприятие было национализировано. В наше время, в 1991-1992 гг., Никитовский ртутный комбинат был объявлен банкротом, а затем выкуплен по частям. Сегодня на его базе работают ООО «Никитовская ртуть», «Завод прецизионных материалов», а также государственное предприятие, занимающееся гидрозащитой прилегающих территорий.
Экскурс в историю Горловки оказался для меня весьма интересным, однако еще интереснее было прочитать материал «Ртутная "бомба" замедленного действия», раскрывающий тонкости добычи киновари в советские времена:
Источник: http://nrk.delimax.ru/rus/press/ekolog/
В 1985-ом комбинату исполнилось 100 лет. Основатель предприятия – Ауэрбах - не узнал бы местности, в которой начиналось дело: степь обезобразилась громадными отвалами и карьерами Ртуть добывало невиданное количество людей - почти 3000 человек, вооруженных современной техникой. О таких понятиях, как "экологическая безопасность" и "охрана окружающей среды", никто даже не помышлял Каждую ночь жители поселков Бессарабка, Ртутный, Комарова и Комсомолец вздрагивали от мощных глухих взрывов – это работал открытый ртутный карьер. Несмотря на всякие технологические уловки, в небо вздымались тучи ртутной пыли, которая желтоватым облаком окутывала окрестности. Жилые микрорайоны строились под самыми шахтами и карьерами. Много позже стало известно, что на строительстве широко использовался радиоактивный гравий из породных отвалов ртутного комбината...
К концу ХХ века потребность в ртути стала падать, так как были найдены другие, не столь токсичные препараты для использования в медицине и технике, а на Украине начался экономический кризис, который окончательно добил Никитовский ртутный. Комбинат признали банкротом, и с тех пор там работает ликвидационная комиссия Замершие, словно рты в крике, ртутные карьеры застыли кошмарным зрелищем: бездонные и бескрайние красновато-серые (от себя добавлю, что на деле стены карьера и терриконов имеют желтоватый насыщенный оттенок, а никак не красновато-серый), почти марсианские кратеры. Стремление предков добывать полезный металл для своих скромных нужд, мы – потомки – довели до абсурда. А теперь как-то странно печалимся по поводу того, что комбинат-монстр умер Вероятно, подсознательно нас гнетет не столько его гибель, сколько то, что, умирая, он как бы тащит за собой нас: в полном смысле слова гибнет поселок добытчиков ртути, привыкших к сравнительно обеспеченной жизни.
Дети в поселке играют в страшные игры. Они регулярно доставляют в окрестные школы найденную ртуть, разливают ее в классах и веселятся, глядя на суету взрослых по обеззараживанию помещений. А взрослые не менее радостно, чем дети, рассказывают байки о том, что все мы тут в Горловке – мутанты! Правда, мутанты особые: очень-очень умные, продвинутые и творчески одаренные (забавно, не так ли?). О том, как в самом деле на нас влияет жизнь рядом с ртутью, специальных исследований нет. Или мы просто о них не знаем Но Ртутный, безусловно, отнесен к предприятиям первого класса опасности с нормативной санитарной зоной в 1000 м. Зоны, естественно, не существует: в радиусе километра от предприятия – сотни жилых домов.
На беду или на радость, но Горловка и Украина лишились, не имеющего аналогов в мире предприятия. Основные фонды комбината, чтобы расплатиться с долгами, распродает сегодня ликвидационная комиссия. "Зеленые" Горловки упорно будоражат общественность проблемами замершего гиганта. Кое-что сделано: частично засыпаны ртутные карьеры (следов этого засыпания мне увидеть не довелось). А матушка-Природа самостоятельно осуществляет озеленение своих ран.
В общем, время, которое я уделил чтению материалов сайта, было потрачено не зря. Для меня карьер стал излюбленным местом, где можно собраться с мыслями и послушать тишину на дне карьера, такую недостижимую в современном городе. Сейчас я уже не так часто как раньше посещаю эти места, хотя 2-3 раза в год там бываю. Карьеров у бывшего комбината было несколько, судя по карте, приведенной ниже, как минимум 3, но самым моим любимым стал тот, который предстал перед моим юным взглядом около десятка лет назад первым из всех (на карте - карьер в нижнем правом углу).
Сам по себе карьер впечатляет масштабами, и дорога на его дно по частично разрушенному серпантину занимает от 40-ка минут до часа, но оно того стоит. Весной этого года я был в тех местах и поначалу не думал посещать карьер, однако в порыве панорамной страсти решил попытаться сделать несколько удачных кадров. Бывал я на карьере с фотоаппаратом и раньше, но мне всегда недоставало широкого угла чтобы внятно показать зрителю масштабы этих открытых разработок руды. И вот панорама, сшитая из нескольких кадров, позволила мне частично решить эти проблемы:
На дне карьера зачастую можно увидеть надписи, сложенные из камней. Это просыпается древнейшая страсть человека к увековечиванию себя любимого, а возможно тут еще важны советские корни и тяга к гигантомании, которой отчасти заражает сам карьер, вернее его масштабы. Содержание надписей непритязательное, как то "КОЛЯ", "САНЯ" и тому подобное, а порой можно увидеть и примитивные признания в любви. Да что там, я и сам когда-то выложил там SCHUMI, отдавая дань уважения величайшему пилоту Формулы-1, который в те годы обладал еще лишь двумя титулами чемпиона и 4-ый год кряду тщетно боролся с соперниками в лице пилотов McLaren и судьбой. О том, что впереди состоится 5 титулов подряд за рулем алой Ferrari, еще никто не знал, и все мы следили за его мастерством, каждый год начиная с надежды, что наконец-то чемпионство придет в эти гениальные руки.
Уверен, что я еще не раз окажусь в этих местах, наполненной загадочной энергией, и, присев на одну из глыб песчаника на дне карьера, задумаюсь о вечных смыслах бытия.