Старые двухэтажные многоквартирные дома, странным образом разнообразящие сельский степной пейзаж, мелькающий за окнами электрички, я заметил во время одного из недавних трипов в Артемовск. Очередность станций на карте подсказывала — электричка проезжает Курдюмовку.
Небольшая выдержка из Википедии: http://ru.wikipedia.org/wiki/Посёлок_городского_типа
Посёлок городского типа (п. г. т., пгт.) — тип поселения, выделенный во времена СССР. По численности населения занимает промежуточное положение между городом и селом (5—20 тыс. жителей).
Посёлок городского типа на Украине — это городское поселение, которое в общей системе административно-территориального устройства Украины занимает промежуточное место между сельским населённым пунктом и городом.
Согласно положению, утверждённому 12 марта 1981 года Указом Президиума Верховной Рады УССР, к категории посёлков городского типа могут быть отнесены населённые пункты, расположенные при промышленных предприятиях, железнодорожных узлах, гидротехнических сооружениях, предприятиях по производству и переработке сельскохозяйственной продукции, а также населённые пункты, на территории которых расположены высшие и средние специальные учебные заведения, научно-исследовательские учреждения, санатории и другие стационарные лечебные и оздоровительные учреждения, которые имеют государственный жилищный фонд, с количеством населения свыше 2 тыс. человек, из которых не менее чем две трети составляют рабочие, служащие и члены их семей.
Ключевой момент — наличие основной части населения, которая не должна быть занята в сельском хозяйстве. Но где же тогда должны работать эти работоспособные две трети населения поселка? В советское время трудоустройство обычно обеспечивало какое-то одно «градообразующее» предприятие. Только время это закончилось почти два десятилетия назад, а вместе с ним «закончилось» и большинство подобных предприятий. Даже в крупных украинских городах найдется немало промышленных объектов, лежащих в руинах, что уж говорить о небольших поселках. Даже если предприятие не закрывалось в постсоветский период, то объемы выпускаемой продукции обычно значительно падали, а значит снижалось и количество рабочих мест. Если в поселке нет работы и нет возможности трудоустроиться в ближайшем городе (причиной тому может быть плохое транспортное сообщение, значительное расстояние между населенными пунктами и т.д.), то жизнь в поселке начнет постепенно угасать.
Более полувека ведения колхозов и совхозов практически лишили людей умений и желания заниматься сельским хозяйством, а нынешняя политика украинского государства скорее препятствует возрождению подобных навыков, чем пытается помочь в этом нелегком, но нужном деле. Работы в поселке нет, финансовая поддержка «градообразующего» предприятия тоже исчезает, социальная инфраструктура быстро деградирует. Люди пытаются как-то выжить, некоторая часть уезжает в города или на заработки, другие попросту вымирают. Окна многоквартирных домов, когда-то построенных с расчетом на эти самые две трети населения, не занятого в сельском хозяйстве, зияют черными дырами, а внутри гуляют сквозняки — жить там уже некому. Для поддержания жилищных коммуникаций в рабочем состоянии у поселковой власти нет финансовых и технических возможностей.
И что же мы видим спустя два десятка лет после начала этих губительных процессов? Цветущий некогда поселок превратился в гиблое место. От предприятий социальной сферы зачастую остались лишь руины. Многоквартирные дома брошены полностью или же заселенными остались несколько квартир на весь дом (даже при том, что большая часть дома могла обрушиться). Печное отопление и свет — вот все, что осталось у этих несчастных людей. Такой дом никто не будет ремонтировать ввиду нецелесообразности и элементарного отсутствия средств. Штукатурка вскоре начнет отваливаться, крыша быстро обветшает, стены покроет сеть трещин. Жить в таком доме довольно опасно. Одноэтажная застройка вследствие значительной убыли населения также ветшает и разрушается. Появляются «мертвые» улицы.
Быть может, я просто сгущаю краски? Но нет же, несколько поселков городского типа, посещенных мною за последние пару лет, выглядят практически одинаково, а разрушительные процессы, одолевающие эти административные единицы, заметны невооруженным глазом. Брошенного жилья становиться все больше, жизнь будто бы покидает эти места. Похожим образом угасают и поселковые окраины большинства промышленных городов Донбасса.
Все вышеприведенные факты в той или иной степени касаются и Курдюмовки. Поселковые улицы встречают стихийными свалками из бытовых отходов и непролазной грязью. Через несколько минут умеренной ходьбы из-за деревьев появляются и те самые многоквартирные двухэтажные дома. Судя по внешнему виду, дома эти построены до 70-ых годов прошлого века, хрущевок не видно. Вот один из таких домов.
Большинство квартир брошено. В попытках хоть как-то сохранить тепло внутри дома, некоторые окна заделаны пленкой.
Подходим поближе к импровизированной веранде. Наружные дери открыты, на втором этаже сушится белье. Плачевное состояние крыши и окон второго этажа подтверждают мои опасения — жить в этом доме очень непросто.
Небольшой отдых, осматриваемся вокруг. Дом напротив имеет более-менее приличный вид, его жителям повезло куда больше. На первом этаже — маленький магазин.
Тут же, во дворе, есть и двухэтажное здание, не предназначенное для жилья. Часть обеспеченной поселковой жизни из прошлого.
На крыльце в закатных лучах осеннего солнца жмурится котофей. Ему человеческие тревоги понятны лишь отчасти.
В открытой двери первого из жилых домов появляется молодая девушка. Быстрым шагом она пересекает небольшой двор, направляясь в магазин.
На заднем плане видны еще две девушки с коляской и ребенком. Жизнь не покинула этот поселок насовсем, она все еще тлеет. Не сдаваться и растить детей в таких условиях равносильно настоящему подвигу. Купив в магазине минеральной воды, идем к железнодорожной станции, расположенной на самом краю поселка.
Судя по году на фасаде здания, станция скоро будет праздновать вековой юбилей.
Присев на лавку возле перрона, легко перекусываем оставшимися бутербродами. До дома еще более десятка километров пешего пути, воспользоваться электричкой в наши планы не входит. На станции довольно уютно, тяжелые мысли о жизни в этом поселке немного отступают.
Станционный общественный туалет также снабжен датой постройки. Возведен он в один год со зданием станции. Без малого 100 лет верной службы, а пенсии-то и не предвидится.
Сразу за станцией начинается Курдюмовский завод кислотоупорных изделий, но времени на его осмотр уже не остается. Судя по информации в интернете, предприятие успешно пережило тяжелые времена и может по праву гордиться своими современными достижениями.
Сайт завода утверждает: www.kislotoupor.com.ua
Мы говорим: кислотоупорная продукция, кислотоупорный кирпич, клинкерный кирпич (клинкер), огнеупорная глина, гипсовый щебень, гипс — наша компетенция.
Курдюмовским клинкером (особо прочным керамическим кирпичом для мощения) вымощена Михайловская площадь Киева, площадь перед Успенским собором, вся территория Киево-Печерской лавры и Фроловского монастыря, Святогорской лавры, а также столичные площади Грушевского и Хмельницкого, исторического памятника Золотые Ворота, парка Киевского политехнического института, парка Победы в Дарнице, Шевченко и Мариинского, набережной на Оболони, территория возле метро Золотые Ворота, вокруг кинотеатра «Жовтень» Подольского р-на и другие достопримечательности столицы Украины.
Чем не повод возгордиться? Правда, состояние дел в поселке плохо сочетается с этой рекламной риторикой. Возможно, завод не в состоянии обеспечить работой весь поселок. Пока столичные улицы, мощеные курдюмовским кирпичом, топчут миллионы киевлян, курдюмовские женщины носят на себе мешки с картошкой. Тяжелая поселковая жизнь.
Дожевав бутерброды, отправляемся в путь. Предстоит пройти около десяти километров по железнодорожному полотну до станции Майорская, а там уже и до городских окраин рукой подать. Солнце быстро садится за горизонт — нужно спешить.